— Гэндальф! — воскликнула Саманта в восторге, смешанном с испугом. — Но этого не может быть…
Старик неожиданно улыбнулся и незаметным нажатием пальцев слегка пригасил пламя золотого шара.
— Да, я — Гэндальф, девочка, — глубоким, чуть рокочущим голосом произнес он. — Почему это тебя так удивляет?
— Действительно, почему? — пробормотал ошалело Робин, отбрасывая в сторону полусгоревшую стрелу. — Раз на Станции есть тролли, орки и даже драконы, почему бы здесь не быть великому волшебнику Гэндальфу?
Саманта, подчиняясь внутреннему порыву, сделала шаг вперед к старику и протянула к нему руку — ей казалось, что все это сон. Здесь, в Лаборатории, она готова была встретить любого, самого фантастического «уродца», но не…
«Уродца»? Внезапная догадка обожгла ее, и прежде чем Гэндальф успел убрать руку, девочка коснулась ее пальцами. И немедленно разочарованно вскрикнула. Она сразу узнала прохладную, чуть грубоватую на ощупь кожу биоробота.
— Вы… не настоящий? — еле слышно произнесла она и невольно рассмеялась, чувствуя огромное облегчение. — Это всего лишь один из здешних «уродцев»!
— Ты так считаешь? — с иронией сказал Гэндальф. — Эй, хоббит, вылезай из-за занавески, все равно я тебя отлично вижу.
— Нет, не видишь, — ворчливо ответил со стороны окна Сэмбо. — Я умею преотлично прятаться. Разве ты не заметил, что внизу, под краем занавесок, нет моих ног? Как же я могу там стоять?
— А ты не стоишь, а просто сидишь на подоконнике, — улыбнулся маг. — Будешь выходить? Нет?
Гэндальф вынул откуда-то из складок обширного темного плаща длинный деревянный посох и поводил его концом в сторону окна. Вновь ударила голубая молния, верхняя часть занавески вспыхнула и с шумом рухнула на пол. И сразу же ребята увидели хоббита. Он сидел на узком подоконнике и растерянно глядел на них.
— Ну как, похож я на тех «уродцев», которых штампует в Родильне ваш друг Пекарь? — обратился маг к ошеломленной Саманте.
— Нет, конечно нет! — воскликнул Робин, не отводя от волшебника восхищенных глаз. — «Уродцы» — это тупые, примитивные роботы, действующие строго по заданной программе, а вы…
Старик, поджав в сомнении губы, покачал головой, изучающе разглядывая ребят.
— Не так все просто, мой мальчик… Да — тупые, да — ограниченные, но насчет заданной программы… Боюсь, вы и понятия не имеете о заложенных в них возможностях! А теперь отвечайте на мои вопросы. Кто вы и что вам здесь надо?
Вопрос Гэндальфа прозвучал сурово и холодно — и вновь Саманта почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь волнения. Что делать? Можно ли доверять этому странному биороботу… или человеку?
Она смущенно опустила глаза, а хоббит демонстративно отвернулся и сделал вид, что заметил что-то любопытное за окном. Робин понял, что отдуваться придется ему и, кашлянув, нетвердым голосом произнес:
— Э-э… мы… нам было интересно попасть в Лабораторию, вот и все… Не пускают же сюда никого. И мы решили: значит, есть здесь какая-то тайна…
Гэндальф нахмурился — и Робин невольно поежился под его суровым пронизывающим взглядом, в котором заблестела сталь.
— Врать, парень, ты совсем не умеешь… Пройти поздно вечером через водосток, рискуя задохнуться в ядовитых испарениях, — и только ради чистого любопытства? Да еще хоббит с вами — я уже лет тридцать не видел ни одного живого хоббита… Эй, малыш, куда ты опять спрятался?
Только сейчас Саманта заметила, что подоконник пуст. Сэмбо, как видно, воспользовался моментом и опять куда-то улизнул.
— Выходи из-под шкафа, — сурово произнес Гэндальф и в гневе топнул ногой в высоком черном сапоге с серебряными пряжками. — Я же предупреждал тебя — от меня так просто не скроешься!
Здорово перепуганный Сэмбо немедленно возник, словно из-под земли, в дальнем, самом темном углу комнаты.
— Я здесь при чем? — пробурчал он, набычившись. — Ребята уговаривали меня провести их подземным ходом. Я по своей душевной доброте согла…
Фиолетовая молния, вырвавшаяся из конца посоха, описала вокруг оторопевшего хоббита пылающий круг на полу.
— Э-э! — завопил перепуганный Сэмбо. — Я же пошутил! И пошутить, понимаете, нельзя… Дело в том, что мы, хоббиты, очень обеспокоились. Здесь на побережье, в наших исконных местах, люди все перевернули вверх дном: вместо болот поставили горы, вместо долин — непроходимые леса. А потом еще и всякая нечисть вроде троллей и орков завелась! Что нам, спокойно смотреть на эти безобразия? И решили мы на сходке Мудрых Хоббитов, — тут Сэмбо важно надул губы, — послать на разведку самого ловкого и хитрого мужчину, то есть меня. Здесь, на Станции, я рыскал целую неделю и все видел, но не так уж много понял… Наконец повезло — вижу знакомое лицо рядом с этим громилой Пекарем…
— Сэмбо! — предостерегающе воскликнула девочка.
— Э-э… вижу, стоит… Саманта — я еще ребенком ее хорошо знал. Походил за ней, походил, да и открылся. А почему бы и не открыться? Вместе мы пораскинули мозгами и решили, что в этом… как его… Проекте не совсем все чисто. Куда же нам было идти за разгадкой, как не сюда, в Лабораторию?
Саманта бросила на хоббита благодарный взгляд. Конечно, Сэмбо прав: нельзя раскрываться полностью перед странным существом, может, даже не человеком…
— Хм-м-м, — хмыкнул Гэндальф, недоверчиво разглядывая маленькую фигурку хоббита, который упрямо не желал выходить из темного угла. — Что-то не очень я тебе доверяю, малыш, — уж слишком хитрая у тебя физиономия… Итак, вас интересует Проект…
И старик надолго застыл на месте, в глубокой задумчивости опираясь на свой посох.
Наконец он глухо произнес:
— Боюсь, что разочарую вас. Я ведь тоже очень интересуюсь Проектом, но знаю ненамного больше вашего…
— Как? — дружно воскликнули разочарованные ребята.
— Увы… Если бы я действительно был Гэндальфом, то передо мной не было бы ни закрытых дверей, ни глубоких тайн…
— Вы… вы не Гэндальф? — На глазах Саманты выступили слезы обиды. — Но кто же вы?
Старик вздохнул и отвел глаза в сторону.
— Когда-нибудь я расскажу вам мою историю, — горько произнес он. — Это история очень счастливого человека, которому однажды очень, очень не повезло…
— Вы — киборг? — прошептал побелевшими губами Робин.
— Да, мальчик, ты прав. Я — киборг. Одна треть человека и две трети биоробота. Так уж сложилась судьба, что у меня не было другого выхода. Год назад я попал в автокатастрофу. По счастью, мозг остался цел, но все остальное… Выбор был простой: либо коротать оставшуюся жизнь в специальной капсуле с биоактивным раствором, либо принять предложение руководителей Проекта. Так я стал Гэндальфом.
Саманта, преодолев непонятный ей самой страх, подошла к старику и, встав на цыпочки, поцеловала его в жесткую колючую щеку. Гэндальф, в глазах которого блеснули слезы, погладил ее по пышным соломенным волосам.
— Спасибо. Вот уж не думал, что когда-нибудь меня вновь будут целовать женщины — хотя бы просто из жалости. А сейчас вам пора уходить! Мисс Эмингс сказала, что вернется с совещания к одиннадцати, то есть через пятнадцать минут. Вовсе ни к чему, чтобы она вас здесь встретила.
Хоббит даже присел от испуга.
— Да что же тогда мы здесь стоим? Эй, Робин, давай открывай крышку! Поговорили — и на сегодня хватит. Завтра мы еще придем к тебе, Гэндальф, ладно?
— Хорошо, — улыбнулся маг, — только лучше встретиться не здесь, а где-нибудь в лесу. Мисс Эмингс иногда выпускает меня на час-другой прогуляться — конечно, так, чтобы меня никто не увидел.
— Выпускает? — спросила пораженная Саманта, пока Робин с хоббитом возились у люка. — Но какое право она имеет держать вас взаперти?
— Видишь ли, девочка… Таково было условие нашего контракта. И кроме того, я, наверное, знаю о Проекте немало такого, о чем никому постороннему и краем уха слышать не положено. Да, не удивляйся, я не оговорился — я наверное что-то знаю! Не забывай, что у киборга не только тело искусственное, но и частично мозг. Пока мое программирование не завершено, вряд ли мисс Эмингс станет раскрывать передо мной все карты. Да и потом, я уверен, она не станет откровенничать. Ясно лишь одно: в Проекте я буду играть одну из важнейших ролей. И узнаю все до конца, только начав действовать, пойму правила Игры, только вступив в нее! А это не очень меня устраивает. Хотелось бы надеяться, что и тогда, когда в работу включится искусственная часть моего мозга, я останусь великим волшебником Гэндальфом, противопоставившим силам зла свою мощь, мудрость и доброту. А если нет?