Дома Саша сам рассказал матери, что взял чужое, и попросил ее сходить в школу. Этим он спас хорошее отношение к себе учителей. Полгода ушло на то, чтобы вновь заслужить доверие одноклассников и учителей. Помогло и то, что воришка попался в очередной раз, и теперь уже не смог никого обвинить в соучастии. Правда всплыла наружу, и Сашу простили. Не найдя ничего лучшего, он подкараулил воришку и набил ему морду. Только вот он сам себя не простил, продолжая корить за проступок, больше никогда в жизни не брал чужого, даже с последующим возвратом. Уже живя в Ленинграде, он однажды нашел на улице кошелек со ста рублями – целое состояние по тем временам – и сдал его в милицию. Уходя, Саша через окно видел, как менты, ухмыляясь, делили деньги. Больше он ничего в ментовку не возвращал и к ним не обращался. Пропажу старался вернуть сам, а если не удавалось – тратил найденное на благие цели.
На этом череда испытаний не закончилась. Играя во дворе в футбол, он сделал подкат, а пострадавший, лет на пять старше, решил, что это подножка, и после игры, подкараулив в подъезде, стал его избивать. Саша понимал, что надо терпеть. Звать на помощь нельзя.
– Папа, помоги! – вдруг услышал он свой голос.
Отец прибежал и надавал обидчику сына по шее. Эта минута слабости дорого обошлась Саше. Во дворе ему объявили бойкот. Дети с ним не здоровались, не играли, не разговаривали, а бывало и дразнили. Выйти из дома каждый раз было пыткой. Лишь отойдя на сто метров, он мог вздохнуть полной грудью. Это привело его в спортивную секцию – даже сразу в две. Он стал заниматься легкой атлетикой и таким популярным в Прибалтике баскетболом. Оказалось, что он легко побеждал своих сверстников, причем зачастую благодаря не физическим данным, а за счет техники и интеллекта. Легкие победы не вскружили ему голову, и он продолжал упорно тренироваться.
Ему прочили блестящее будущее в спорте, но он, продолжая истязать себя на стадионе, все отчетливее понимал, что хочет работать головой, а не руками или ногами.
Прочитав в одной книге о том, что ослабевшего льва изгоняют из прайда, и тот становится отшельником, парией, Саша всерьез задумался, не пария ли он? Именно занятиями спортом он пытался доказать самому себе, что это не так. В спорте и книгах он видел смысл своей жизни, становясь все более замкнутым, застенчивым. Если нужно было к кому-то обратиться с вопросом, это стоило ему больших мучений. Дошло до того, что он отказался ходить за покупками на рынок, потому что там не стояли цены, и, не смея спросить что почем, он уходил с пустыми руками.
Случилось так, что очередной чемпионат республики по баскетболу проходил именно в его школе. Собрались все учителя, директор, завуч. В центральном круге стояли двое – высоченный верзила и Саша, едва достающий ему до плеча Вбрасывание. Противник не успел и глазом моргнуть, как Саша отдал стремительный пас партнеру на заранее оговоренную позицию. Рывок, и он, в высоком затяжном прыжке поймав мяч, сверху засадил его в кольцо. Зал взорвался аплодисментами. Спустя несколько дней Саша заметил, что за те же ответы на уроках он стал получать более высокие отметки. Кроме того, он всегда ходил нестриженый, «под биттлз», и носил брюки клеш. В стране как раз победно закончилась компания против брюк-дудочек, и окопавшиеся в столице чиновники, чтобы оправдать свои завышенные зарплаты, принялись за длинные волосы и расклешенные брюки. В Прибалтике на это смотрели сквозь пальцы, посылая указания из далекой столицы куда подальше, но иногда наиболее ретивые учителя доставали школьников, отправляя в парикмахерскую и замеряя ширину брюк. Баскетбольные успехи поставили точку и в вопросах моды. Саша никогда не понимал, почему какие-то столичные козлы решают, что носить, да и вообще, как жить.
Не-гуманоиды.
Планета Фарфоровых Куколок.
Праздник исполнения Долга
Две безумно красивые, как фарфоровые куколки, фигуры сидели в изящной беседке, взявшись за руки. Издалека, судя по росту, могло показаться, что это дети, но вблизи было видно, что они находились на пороге взрослой жизни. Юноша и девушка смотрели друг на друга влюбленными глазами.
Резная беседка, вся увитая плющом, располагалась в дальнем конце великолепного сада. Щебетали птицы, гуляли ручные животные, и, если бы не высокий бетонный забор, окружавший территорию, можно было подумать, что это рай.
Юноша привлек девушку к себе и поцеловал ее в малиновые губки.
– Пионтек, ну что ты делаешь? – с мягкой укоризной прошептала девушка. – Ты ведь знаешь, что это строжайше запрещено. Если воспитатели увидят, нам несдобровать.
– Я люблю тебя, Розалин, и не понимаю этих глупых запретов. Почему мы должны сдерживать свои чувства?
– Я тоже люблю тебя, Пионтек, – нежно гладя своей миниатюрной ручкой по его светлым шелковым волосам и целуя в румяную розовую щечку, отвечала Розалин. – Через три дня для нас с тобой состоится Праздник исполнения Долга.
– Все только и твердят об этом Долге, а в чем он состоит и откуда он возник?
– Воспитатели заботятся о нас с самого рождения, одевают нас, кормят. Мы живем в Адаптационных интернатах, где для нас созданы все условия, а этот нудный сад…
– Обнесенный непреодолимым забором, при приближении к которому включается сигнализация…
– Это сделано для того, чтобы защитить нас от воздействия внешнего мира.
– Или, наоборот, чтобы скрыть от нас правду о том, что происходит за этими стенами. Мы живем в раю за колючей проволокой.
– В интернатах мы получаем прекрасное образование, живем на всем готовом, не зная забот. Все это мы получаем авансом. За это мы должны исполнить свой Долг. Это плата за наше беззаботное детство, за образование, за…
– Ты говоришь словами воспитателей. Они внушают нам эти мысли с пеленок: мы все получаем в долг, мы даже живем в долг, верните нам этот долг…
– Ну и что в этом плохого?
– Много чего. Ты видела хоть одного из тех, кто исполнил свой Долг? Куда они все исчезают?
– Они… Они уходят и исполняют свой Долг…
– Ты сама понимаешь, что не можешь ответить на этот вопрос. Воспитатели говорят, что исполнение Долга – одноразовый процесс. Он длится менее получаса. После этого никакого Долга нет. Он уже оплачен. Только где те, кто исполнил свой Долг?
– Они работают в других местах, может, даже на других планетах…
– Не обманывай себя. Ведь здесь у тебя останется много друзей, неужели у тебя не возникнет желания повидаться с ними или хотя бы написать им?!
– Я обязательно это сделаю.
– Почему же тогда за все время, что мы здесь, ни разу никого не навестили и никому даже не прислали весточки?
– ?!
– Ты знаешь ответ.
– Ты хочешь сказать, что исполнивших Долг нет в живых?
– Нет, ну что ты. Никто не стал бы так заботиться о тех, кому предстоит просто умереть.
– Что же тогда?
– Я не знаю причины, но исполнившие Долг перестают интересоваться своей прошлой жизнью. Им почему-то становится не до своих прежних друзей.
– Неужели и мы забудем друг друга? Этого не может быть!
– Я тоже не хочу тебя забывать, но похоже, что это неизбежно.
– Осталось всего три дня, – и с этими словами Розалин раскрыла объятия и подарила Пионтеку долгий и страстный поцелуй, но на большее они не решились, страшась наказания. Нацеловавшись вволю, они продолжили беседу.
– Пионтек, а почему никто из нас не видел своих родителей?
– Я думаю, это одна из составляющих плана, чтобы пресечь обмен информацией между поколениями.
– Наверное, ты прав. В процессе обучения мы получили сведения только об отдаленной истории нашей планеты и ничего не знаем о недавних событиях, не говоря уже о предыдущем поколении.
– Я думаю, что и о давних событиях мы имеем однобокое представление. Обрати внимание, каждый из нас изучает абсолютно разные предметы, каждого из нас заранее готовят для какой-то деятельности…
К" ек очень обрадовался, получив назначение в Службу охраны симбиоза. Он не собирался отправляться на другие планеты или тем более на корабли, прекрасно зная, что Союз не-гуманоидов стоит на пороге войны, а ему совсем не хотелось бездарно в ней погибнуть. Его поведение было очень не характерно для фарфоровых куколок, не говоря уже о головастиках. Раньше они всегда стояли друг за друга и не искали для себя теплого местечка, вдали от опасностей. Такая мысль даже не могла прийти им в голову. Такое поведение диктовала им суровая необходимость выживания. Однако длительная история симбиоза, похоже, постепенно меняла их психику и линию поведения.