— Конечно. Разве только ты добровольно отдашь нам меч и кусок скальпа. Некоторые, говорят, после такого выживают. Я имею в виду снятие скальпа.
Меч — еще куда ни шло, но кусок скальпа! Они явно хватили лишнего. Вот это я защищать буду отчаянно.
— Да хватит языком молоть! — подал голос дружок широкоплечего, детина с кривым, явно нанесенным клинком, шрамом на лице. — Начинать надо. Почувствует острие у горла, на все согласится.
— Верно, — поддержал его второй, толстый, с заметным брюшком. — Пора приступать. Ночь сегодня будет безопасная и дэвы отдыхают. Самое подходящее время для задуманного. Пора.
Они вытащили мечи из ножен. Недурные, надо сказать, и наверняка неплохо заточенные.
Трое против одного. Замечательно! По справедливости!
Я огляделся.
Моей сопровождающей и след простыл. Как будто ее вовсе не было. Вот так дела!
— Анимэшка! — позвал я. — Давай подключайся! Самая пора!
— Колдует! — гаркнул широкоплечий. — Колдует, негодяй. Мочи его, пока он свое колдовство не закончил!
Действовали они, надо сказать, слаженно, единой командой. Слаженно кинулись на меня, уверенно беря в полукольцо. А долго ли полукольцо превратить в кольцо? Умеючи — мгновенно.
Э нет, вот этого допускать нельзя. Надо перебраться в место более удобное для отражения нападения сразу трех противников.
Отражения...
Я отпрыгнул к каменному, выше моего роста забору и прижался к нему спиной.
А вот так... Возьмите меня теперь сзади.
Противники продолжали сжимать полукольцо. Теперь они делали это медленно, настороженно, стерегли каждое мое движение. Ах так?
Я очертил в воздухе мечом полукруг и прикинул, что первым надо вырубить главаря. Если удастся. Если судьба будет ко мне благосклонна. Трое против одного! Не слишком ли большую ношу я взвалил на плечи своей удаче? Что, если она ее не вынесет? И где анимэшка? Блин...
— Хочешь сказать, сумеешь справиться сразу с тремя? — брякнул толстый.
Ну и кретинский вопрос! А что мне еще остается? Сложа руки ждать смерти?
— Да будь он хоть очень искусным фехтовальщиком, против троих обязательно допустит ошибку. Нам хватит и одной. Не так ли?
Это был уже широкоплечий. Нет, других вариантов не осталось. Только сражаться. Что ж, они этого хотели...
Я метнулся к широкоплечему, и кончик моего меча рассек воздух в пальце от его горла. Как оказалась, тот обладал неплохой реакцией и успел вовремя отпрыгнуть. Я же, делая шаг назад, чисто наудачу резанул в сторону, в направлении толстяка. Как ни странно, но этот удар попал в цель. Ух ты!
Не было времени рассуждать и планировать, тело действовало само, существовало в схватке, защищало право на дальнейшую жизнь. Толстяк еще только хватался за живот, пытаясь поймать вываливающиеся внутренности, еще только раскрывал рот для вопля ужаса и боли, а я уже проскользнул мимо него, выходя из полукруга. И вовремя. Главарь троицы еще только примеривался, как половчее меня достать, а вот его напарник уже действовал. Я буквально кожей ощутил, как клинок его меча пронесся за моей спиной.
Двигайся я чуть медленнее...
Нет, противники мои не дремали. Просто именно такой наглости они от меня не ожидали. А сейчас их стало на одного меньше. И это уже что-то значило.
Дудки! Ничего это не значило.
Оружие главаря высекло искры из моего клинка. Меч его приспешника вспорол полу моей куртки.
А ведь он метился мне в живот! Решил поквитаться за товарища, гадина?
Вот тут-то и началась настоящая драка, Я ставил на быстроту и реакцию, я пытался сбить их с толку. Они делали свое дело спокойно, прекрасно понимая, в чем их преимущество, зная, как именно они меня достанут. Надо лишь взять меня в клещи, заставить защищаться, а вот там...
Э нет, ребята. Ничего у вас не получится!
Я в очередной раз попытался достать широкоплечего, а бандит со шрамом попытался достать меня. Оба мы промахнулись. Причем в виде бонуса главарь едва не задел мне руку.
Короче, все остались пока при своих, и кадриль продолжилась. Сколько она продлится? Ох, недолго...
Нанося и отбивая удары, я снова вернулся к толстому. Тот к этому времени уже лежал на мостовой и лишь хрипло стонал. А раз он не пытался на меня напасть, то и мне до него дела не было. Мне бы сейчас хотя бы одного из противников... мне бы остаться с любым из них один на один...
Зря я не обратил внимания на толстого. Слишком много крови из него вылилось. Уходя от очередного удара, я на ней поскользнулся и, понимая, что встать мне скорее всего не дадут, стал заваливаться на левый бок.
Причем заняло это так много времени, что, падая, я успел осознать, насколько нелепо погибаю, и даже еще раз мысленно воззвать к анимэшке... Потом был удар о мостовую, и я сейчас же крутанулся волчком, уходя от клинков противников, кажется, окончательно уверившихся в неизбежности своей победы.
И наверное, это было неплохо, поскольку такая уверенность в победе слегка расслабляет. А у меня в запасе был еще один прием. Удар с колена, удар хитрый и действенный. И вот если противники будут настолько самоуверенны, что позволят мне приподняться хотя бы так... В этом ударе была вся моя надежда на спасение. И если...
Я его все же нанес, причем нанес не главарю, поскольку отчаялся подловить его на подобные штучки, а другому, со шрамом. И все было сделано в высшей степени правильно, я показал все, на что был способен. Человек только что извивавшийся на мостовой ужом и с трудом уклонявшийся от ударов, вдруг перешел в контратаку.
Я нанес три хорошо заученных удара. Причем третий из них, последний, должен был гарантированно лишить моего противника ноги, перерубить ему сухожилие. Вот только этого не произошло. То ли он уже знал этот удар, то ли проявил просто дьявольскую реакцию, но человек со шрамом ушел в сторону, а мой меч даже не задел его ноги.
И это было — все.
Чисто машинально, выпрямляясь и поворачиваясь, я знал, что это уже хана, она самая, во всей своей красе. Я уже был мертв, гарантированно мертв, поскольку главарь никак не мог не зайти мне со спины и не нанести верного удара. И если, к примеру, получив рану от удара шпагой, пусть даже и опасную, можно еще успеть кому-нибудь проткнуть печенку, то меч — штука серьезная. Тебе разваливают голову и ты ничком падаешь. Все, Финита ля комедиа. Конкретно — сейчас. Конкретно — мне. А потом это, казавшееся бесконечным, мгновение кончилось, а я все еще был жив и даже успел повернуться к главарю, и что уж совсем невероятно, успел нанести ему удар, почувствовать, как мой меч входит ему в грудь...
Да нет... не бывает...
А главарь уже падал и был без всякого сомнения мертв. И все еще пытаясь осмыслить этот факт, чисто на рефлексах, я развернулся к последнему оставшемуся на ногах нападающему, как раз чтобы успеть отбить его последний удар.
Последний, потому что, отбив его, заставив противника отпрыгнуть назад, я встретился с ним глазами, и, похоже, этого оказалось достаточно. Что-то человек ей шрамом в них, видимо, увидел, поскольку тут же бросился наутек.
Догонять его я не стал.
Ну, смылся и смылся. Слава Гипносу. По крайней мере теперь нет нужды его убивать.
Более всего меня сейчас интересовало, что случилось с главарем. Почему он не воспользовался более чем подходящей возможностью со мной покончить? Почему он дал мне себя убить?
Без посторонней помощи тут не обошлось. И кто мне помог? Неужели анимэшка?
Вот дудки!
На заборе сидел Майло и, весело скалясь, помахивал в воздухе здоровенной, суковатой дубинкой. Ею он похоже, и огрел главаря по голове. Вовремя, надо сказать, Очень вовремя.
— А ты, оказывается, и в самом деле умеешь драться, — заявил мне пройдоха. — Мне казалось, что меч у тебя на боку висит для красоты. Ан нет.
Он замолчал, и любой недоучка-физиономист мог бы сказать по выражению у него на лице, что он ждет от меня похвалы. Награды какой-то. В общем, спаситель, но небескорыстный.
А я чего ожидал? Добрые самаритяне бывают только в пухлых, старинных книгах. В реальной жизни, при ближайшем рассмотрении, как правило, оказывается, что у всех этих мнимых добрячков клыки ничуть не короче, чем у всех остальных. И неизбежно наступает момент оплаты оказанных услуг.